ОСЕНЬ СОРОК ПЕРВОГО
Я говорю, держа на сердце руку,
так на присяге, может быть, стоят.
Я говорю с тобой перед разлукой,
страна моя, прекрасная моя.
так на присяге, может быть, стоят.
Я говорю с тобой перед разлукой,
страна моя, прекрасная моя.
Прозрачное, правдивейшее слово
ложится на безмолвные листы.
Как в юности, молюсь тебе сурово
и знаю: свет и радость – это ты.
ложится на безмолвные листы.
Как в юности, молюсь тебе сурово
и знаю: свет и радость – это ты.
Я до сих пор была твоим сознаньем.
Я от тебя не скрыла ничего.
Я разделила все твои страданья,
как раньше разделяла торжество.
Я от тебя не скрыла ничего.
Я разделила все твои страданья,
как раньше разделяла торжество.
...Но ничего уже не страшно боле,
сквозь бред и смерть
сияет предо мной
твоё ржаное дремлющее поле,
ущербной озарённое луной.
сквозь бред и смерть
сияет предо мной
твоё ржаное дремлющее поле,
ущербной озарённое луной.
Ещё я лес твой вижу
и на камне,
над безымянной речкою лесной,
заботливыми свернутый руками
немудрый черпачок берестяной.
и на камне,
над безымянной речкою лесной,
заботливыми свернутый руками
немудрый черпачок берестяной.
Как знак добра и мирного общенья,
лежит черпак на камне у реки,
а вечер тих, не слышно струй теченье,
и на траве мерцают светляки...
лежит черпак на камне у реки,
а вечер тих, не слышно струй теченье,
и на траве мерцают светляки...
О, что мой страх,
что смерти неизбежность,
испепеляющий душевный зной
перед тобой – незыблемой, безбрежной,
перед твоей вечерней тишиной?
что смерти неизбежность,
испепеляющий душевный зной
перед тобой – незыблемой, безбрежной,
перед твоей вечерней тишиной?
Умру,– а ты останешься как раньше,
и не изменятся твои черты.
Над каждою твоею чёрной раной
лазоревые вырастут цветы.
и не изменятся твои черты.
Над каждою твоею чёрной раной
лазоревые вырастут цветы.
И к дому ковыляющий калека
над безымянной речкою лесной
опять сплетёт черпак берестяной
с любовной думою о человеке...
над безымянной речкою лесной
опять сплетёт черпак берестяной
с любовной думою о человеке...
Сентябрь 1941
АРХИТЕКТУРНО-СКУЛЬПТУРНЫЙ
АНСАМБЛЬ «РОДИНА-МАТЬ». Архитекторы А.В. Васильев и Е.А. Левинсон.
Скульпторы В.В. Исаева и Р.К. Таурит. Горельефы
выполнены М.А. Вайнманом, Б.Е. Каплянским, А.Л. Малахиным
и М.М. Харламовой.
Памятные тексты составлены специально для мемориала поэтами О.Ф. Берггольц
и М.А. Дудиным.Открыт
9 мая 1960 года. Пискарёвское мемориальное кладбище, Санкт-Петербург.
Комментариев нет:
Отправить комментарий