АПРЕЛЬ
В беспокойной прохладе страны неродной,
У подножья Карпат, в полевом лазарете
Боевые друзья по соседству со мной
Нынче были у смерти всю ночь на примете.
У подножья Карпат, в полевом лазарете
Боевые друзья по соседству со мной
Нынче были у смерти всю ночь на примете.
Тяжело, дорогие! Ни встать, ни вздохнуть,
Гарь недавнего боя и давит и душит.
Обессиленно падают руки на грудь,
Часовыми стоят костыли у подушек.
Гарь недавнего боя и давит и душит.
Обессиленно падают руки на грудь,
Часовыми стоят костыли у подушек.
В час, когда ощутим каждый шорох ночной,
И вздремнёшь и взгрустнёшь,
Да и вспомнишь о многом…
И врача узнаёшь по шагам за стеной,
По её разговору с сестрой за порогом.
И вздремнёшь и взгрустнёшь,
Да и вспомнишь о многом…
И врача узнаёшь по шагам за стеной,
По её разговору с сестрой за порогом.
Над Карпатами солнце ещё не встаёт
В час, когда за окном синева не прогрета,
Эта женщина шла, торопясь на обход,
Улыбаясь нам, с первою дымкой рассвета.
В час, когда за окном синева не прогрета,
Эта женщина шла, торопясь на обход,
Улыбаясь нам, с первою дымкой рассвета.
Знала все:
У кого за ночь жар не утих
И кого в этот день оперировать снова.
Торопилась к тому, кто слабее других,
Где нужнее её задушевное слово.
У кого за ночь жар не утих
И кого в этот день оперировать снова.
Торопилась к тому, кто слабее других,
Где нужнее её задушевное слово.
В тяжких муках
Познав волшебство её рук?
Под лучами живой материнской заботы,
После долгих ночей, пересилив недуг,
Уходили бойцы в батальоны и роты.
Познав волшебство её рук?
Под лучами живой материнской заботы,
После долгих ночей, пересилив недуг,
Уходили бойцы в батальоны и роты.
Уходили в окопы, откуда война
Доносила до нас огневые раскаты,
Где товарищи наши с утра дотемна
Штурмовали и гнали врагов за Карпаты.
Доносила до нас огневые раскаты,
Где товарищи наши с утра дотемна
Штурмовали и гнали врагов за Карпаты.
И она, не жалея усилий своих,
Не страшась нарастанья боёв напряжённых,
Днём в палатах была на глазах у больных,
А под вечер встречали её в батальонах.
Не страшась нарастанья боёв напряжённых,
Днём в палатах была на глазах у больных,
А под вечер встречали её в батальонах.
Появлялась нежданно на поле огня,
Шла, спокойная, между траншей и укрытий:
– Вы, товарищ комбат, долго ждали меня?
Много раненых?
Все в блиндажах?
Проводите!
Шла, спокойная, между траншей и укрытий:
– Вы, товарищ комбат, долго ждали меня?
Много раненых?
Все в блиндажах?
Проводите!
Вот они перед нею в крови и поту,
Вот они перед нею бледны, бездыханны.
И она, в их телах пробудив теплоту,
Успокоила боль, обезвредила раны.
Вот они перед нею бледны, бездыханны.
И она, в их телах пробудив теплоту,
Успокоила боль, обезвредила раны.
Санитарам приказано:
– Срочно везти!
Ночь темна, прямиком выезжайте в долину.
Спят больные, потише трясите в пути,
Осторожней, ровнее ведите машину.
– Срочно везти!
Ночь темна, прямиком выезжайте в долину.
Спят больные, потише трясите в пути,
Осторожней, ровнее ведите машину.
…В это время катилась война на закат,
Широко и легко шла весна по Карпатам.
За открытыми окнами наших палат
Пробуждались, дышали сады ароматом.
Широко и легко шла весна по Карпатам.
За открытыми окнами наших палат
Пробуждались, дышали сады ароматом.
Осыпались в ущельях снега с крутизны.
И в горах, на последнем лесном перевале,
Провожая на запад пожары войны,
В рощах песни весны соловьи распевали…
И в горах, на последнем лесном перевале,
Провожая на запад пожары войны,
В рощах песни весны соловьи распевали…
Гребни синих вершин прояснились вдали,
Первой свежестью трав просияли поляны.
Наступали минуты сдавать костыли
И на солнце прогреть отболевшие раны.
Первой свежестью трав просияли поляны.
Наступали минуты сдавать костыли
И на солнце прогреть отболевшие раны.
Как-то вдруг задержался врачебный обход.
Все заметили – сёстры задумчивы, строги.
– Неужели, скажите, наш врач не придёт?
Неужели она задержалась в дороге?
Все заметили – сёстры задумчивы, строги.
– Неужели, скажите, наш врач не придёт?
Неужели она задержалась в дороге?
Черной ночью сверкали зарницы вдали,
И в расщелинах гор снова пушки гремели.
А наутро её к нам в палату внесли,
Как солдата с переднего края,
В шинели.
И в расщелинах гор снова пушки гремели.
А наутро её к нам в палату внесли,
Как солдата с переднего края,
В шинели.
Видно, так вот и рухнула,
Руки вразброс,
Русской кровью омыв закарпатские склоны.
Белокурые пряди кудрявых волос,
Как степные ромашки, овили погоны.
Руки вразброс,
Русской кровью омыв закарпатские склоны.
Белокурые пряди кудрявых волос,
Как степные ромашки, овили погоны.
…Гроб стоял, утопая в цветах полевых,
Санитары внесли ордена и медали.
На почётных, печальных местах часовых
В госпитальных халатах больные стояли.
Санитары внесли ордена и медали.
На почётных, печальных местах часовых
В госпитальных халатах больные стояли.
Как бы ни были эти минуты горьки,
Но они навсегда незабвенны и святы…
И когда на руках колыхнулись венки
И наполнил теплом горный ветер палаты,
Но они навсегда незабвенны и святы…
И когда на руках колыхнулись венки
И наполнил теплом горный ветер палаты,
На простор отвоёванной нами весны,
Окрылённые братским единством усилий,
Вдалеке от родных, мы, России сыны,
На плечах молчаливо её выносили.
Окрылённые братским единством усилий,
Вдалеке от родных, мы, России сыны,
На плечах молчаливо её выносили.
Все, кто силы в заботах ее обрели,
На просторах Кавказа, Молдавии, Крыма,
Вместе с нами,
Вдали от родимой земли,
Поклонились солдатским поклоном незримо.
На просторах Кавказа, Молдавии, Крыма,
Вместе с нами,
Вдали от родимой земли,
Поклонились солдатским поклоном незримо.
1946
ПАМЯТНИК ВОЕННЫМ МЕДИКАМ.
Руководитель проекта Иван Григорьевич Уралов. Архитекторы
Юрий
Константинович Митюрев, Наталья Борисовна Митюрева и Владимир
Сергеевич Васильковский. Скульптор Борис Анатольевич Петров. Открыт
8 мая 1996 года. Площадь Военных Медиков, Санкт-Петербург.
Комментариев нет:
Отправить комментарий